Казахстан начинает приходить в себя после протестов, вызванных повышением цен на сжиженный газ и переросших в массовые беспорядки, эпицентром которых стала Алма-Ата. По словам собеседников DW, находящихся сейчас на месте событий, ситуация в городе уже спокойная, возобновилось движение транспорта, заработали магазины. Улицы почти очищены от мусора, следов поджогов и мародерства. На улицах Алма-Аты, по словам собеседников DW, присутствуют вооруженные военные, встречается военная техника.
Напряжение в стране сохраняется, и сейчас внимание казахстанцев приковано к нескольким основным темам. Среди них — социально-экономическая ситуация и меры, которые намерено предпринимать новое казахстанское правительство, а также присутствие в стране военного контингента ОДКБ.
Об этом говорил в своем обращении к народу глава государства Касым-Жомарт Токаев, за выступлением которого внимательно следили не только внутри страны. Удалось ли ему погасить протест, выполнить требования протестующих? Что он намерен делать дальше? Что будет с окружением Назарбаева и как долго в стране останутся силы ОДКБ?
Что будет с окружением Назарбаева
Как отметил в интервью DW живущий в Алма-Ате руководитель Казахстанского Бюро по правам человека Евгений Жовтис, обращение Токаева показало, что «эти события дали ему возможность усилиться и объявить о серьезных реформах, в том числе в сфере борьбы с коррупцией и в целях укрепления госаппарата». «Он говорил уверенно, прямо. Говорил о проблемах социального неравенства, о необходимости решать их. О том, что экономика олигархическая», — оценивает выступление президента Жовтис. При этом он отмечает, что целый ряд компаний — монополистов, которые упомянул в своем обращении Токаев, «или тех, кто создает это социальное неравенство, это компании, принадлежавшие в основном семье первого президента».
Сергей Доминин, экономический обозреватель
По мнению другого собеседника DW, также живущего в Алма-Ате экономического обозревателя Сергея Доминина, эти слова Токаева — знак того, что «людей, чьи успехи в бизнесе и политике ранее отождествлялись с первым президентом Назарбаевым, судя по всему, будут отодвигать». «Если говорить о предпринимателях, то их всех, независимо от того, к какой группе или к какому клану они относились, всех, контролирующих крупный бизнес, теперь будут заставлять делиться через внебюджетный фонд, который называется Казахстан халкына», — говорит Доминин.
По его словам, президент Токаев сделал ударение на том, что «Назарбаев дал возможность многим сколотить состояние в последние 30 лет и вот теперь наступила пора, когда эти люди должны помочь народу». «Возможно, это формат передачи контроля или изъятия каких-то средств, которые должны пойти на восстановление экономики Алма-Аты и всей страны в тех регионах, где она особенно пострадала», — считает Доминин.
Что послужило причиной протестов?
Протесты в Казахстане начались после того, как стало известно о повышении цен на сжиженный газ. По официальной версии властей Казахстана, организаторами протестов были «террористы», «управляемые из-за рубежа». По мнению научного консультанта Московского Центра Карнеги Темура Умарова, «мы видим пока еще формирующийся нарратив, который власти хотят представить, и в котором Токаев и его команда хочет убедить казахстанское общество». «Официально позиция такая — главными виновниками произошедшего становятся террористы, которые связаны с внешними силами и которым помогали прямо или косвенно, осознанно или нет люди внутри политической элиты», — говорит Умаров в интервью DW.
Евгений Жовтис во время беседы с корреспондентом DW
В свою очередь правозащитник Евгений Жовтис отмечает: «Я не верю в серьезный зарубежный след, потому что надо понимать, где он, в какой стране, откуда управляется, кем, кто это конкретно: из Сирии, Афганистана, Украины или Франции, где сидит наш оппозиционер, и как это прошло мимо КНБ?»
Жовтис подчеркивает, что протесты не были однородны: «Протестующие начинали с социально-экономических лозунгов, к ним присоединялись политическая оппозиция, недовольные рабочие — это были жители Жанаозена, на которых повлияло повышение цен. Потом к ним присоединилась сельская глубинка, молодежь, люди, по которым ударила пандемия…». Жуткое социальное расслоение — это все повлияло на то, что группы людей стали выходить на улицы, считает Евгений Жовтис. Но он указывает на то, что это продолжалось до второй половины дня 4 января: «После этого добавились какие-то группы исламистов, которых видели на западе страны, в Актобе, и частично здесь. Были вооруженные группы криминала и полукриминальные структуры, близкие к разным местным и региональным элитам. Вот они и были главной атакующей силой. В целом, это была разношерстная группа».
О том, что происходило в Алма-Ате после 4 января, вспоминает Сергей Доминин: «Я видел людей, которых часто можно увидеть в городских предместьях. Пятого числа я видел, что эти люди были крайне возмущены, может быть даже взбешены и достаточно агрессивны. Но идентифицировать их как террористов у меня не хватает ни материалов, ни данных».
Версия о госперевороте. Что с ней не так?
Президент Касым-Жомарт Токаев в своем обращении назвал произошедшие в Казахстане события заранее спланированной попыткой госпереворота. «Но то, что мы видели в Казахстане, не похоже на запланированный госпереворот», — убежден научный консультант Московского Центра Карнеги Темур Умаров. «Это были протесты, которые очень быстро перешли грань насилия. Если мы посмотрим на то, как это происходило в других странах, Кыргызстане, например, то там были толпы вооруженных людей с конкретной целью — захватить в столице объекты власти. То, что мы видели в Казахстане, не похоже на госпереворот. Все это происходило не в столице и не выглядело как организованная компания против действующей власти».
Темур Умаров, эксперт Московского Карнеги Центра
По мнению эксперта, версия о госперевороте не выглядит правдоподобной: «Вся эта теория придумана с целью объяснить задним числом жесткие действия по отношению к протестующим и призыв к внешним силам в виде ОДКБ». «Пока что реальных доказательств у власти нет. Чтобы подготовить эти доказательства, нужно время. А терроризм как официальная версия был выбран неслучайно. Он считается идеальным злом для всех — и для Запада, и для Китая, и для России и для внутренней аудитории, — говорит Умаров. — Террористы действуют подпольно. И власть говорит: мы работаем над тем, чтобы разобраться, откуда они пришли, мы не можем раскрывать данные, все это засекречено. Но при этом делают намек, что это пришло из Афганистана».
Что будет с силами ОДКБ в Казахстане
Президент Токаев заявил, что миссия ОДКБ в Казахстане завершена и через два дня начнется вывод войск ОДКБ из страны. Темур Умаров считает, что самая главная цель ввода контингента ОДКБ во время протестов была символической: «Во-первых, продемонстрировать, что Москва в курсе всего происходящего внутри политических элит Казахстана. Во-вторых, это был символ того, что Россия на стороне легитимной власти. И в-третьих, это подтверждает официальную теорию о том, что это борьба против международного терроризма, не конфликт внутри элит, а риск большого теракта».
По мнению Евгения Жовтиса, «за вводом войск стояла частично проблема безопасности. Но больше всего — политические соображения. Эти войска участвуют в охране инфраструктурных объектов. А для чего это было нужно, это был политический сигнал другим элитным группировкам о том, что у Токаева достаточно ресурсов, и Путин его поддерживает. Это была демонстрация». Она вызвала определенное напряжение и внутри страны в казахоязычной среде, и за рубежом, подчеркивает Жовтис. Но ключевой вопрос сейчас — начнется ли вывод войск ОДКБ на этой неделе и закончится ли быстро, если да, то тогда в этой ситуации плюсов больше чем минусов.
В свою очередь Сергей Доминин, говоря о присутствии войск ОДКБ в Казахстане, отмечает, что «длительное пребывание войск ОДКБ будет вызывать все больше вопросов у населения. А этих вопросов хотелось бы избежать совсем, чтобы не было никакого подозрения на внешнее управление или на то, что казахстанские власти не могут справиться самостоятельно. У властей Казахстана на сегодняшний день есть все ресурсы и средства и самый главный ресурс, которого не было вечером 5 января — это политическая воля. Поэтому нужды в войсках ОДКБ больше нет».
Смотрите также:
