Главной государственной церемонией памятных мероприятий, приуроченных к 80-й годовщине нападения нацистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года, администрация федерального президента объявила его выступление 18 июня в германо-российском музее «Берлин-Карлсхорст» — бывшем «Музее капитуляции». Президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) решил по случаю этой годовщины напомнить, в первую очередь, о судьбе советских военнопленных. А в музее как раз была готова к открытию специальная экспозиция — «Масштабы одного преступления. Советские военнопленные во Второй мировой войне».
Кто пришел послушать речь президента ФРГ
Учитывая по-прежнему действующие в Германии ограничения, связанные с пандемией, число приглашенных в музей на выступление президента и открытие выставки было сильно ограниченным. Вначале мероприятие собирались проводить в просторном музейном саду, но из-за 36-градусной жары перенесли внутрь, подвинув историческую мебель в том самом зале, где в ночь с 8 на 9 мая 1945 года генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель подписал акт о безоговорочной капитуляции вермахта.
Перед началом выступления президента в музейном зале, в котором был подписан акт о капитуляции Германии
В зале корреспондент DW насчитал всего 45 деревянных стульев, расставленных в шахматном порядке на полутораметровом расстоянии друг от друга. Места во втором и третьем ряду предполагалось зарезервировать за послами 15 республик бывшего Советского Союза. Но столько стульев им не потребовалось. Семеро ответили отказом на приглашение директора музея Йорга Морре (Jörg Morre), шестеро в вежливой форме, сославшись на другие неотложные дела, а один — в возмущенном письме на трех страницах.
Что не понравилось послу Украины?
Посол Украины в Германии Андрей Мельник выразил возмущение тем фактом, что главное мероприятие с участием федерального президента проводится в музее, который называется германо-российским.
Не все послы постсоветских стран приняли приглашение на выступление Штайнмайера в музее «Берлин-Карлсхорст»
«С точки зрения Украины, это оскорбление», — указывает Мельник и пишет далее: «Такой равнодушный подход служит еще одним подтверждением отсутствия понимания чувств и душевного состояния украинцев, которых не замечают в качестве нации, понесшей одну из самых больших жертв».
Посол пишет директору, что название музея — германо-российский — «полностью вводит в заблуждение», ведь его главная экспозиция посвящена войне против Советского Союза, а такое название «фактически отождествляет СССР с Россией, что является недопустимой подтасовкой истории».
Демаршем посла украинский протест не ограничился. На церемонии собирались показать записанные заранее на видео приветствия директоров трех исторических музеев — не просто партнеров берлинского, а институциональных членов управляющего им общественно полезного объединения «Музей Берлин-Карлсхорст«. Директоры московского и минского музеев на телеэкране появились, руководитель киевского — нет. То ли не прислал запись, то ли в последний момент запретил ее показывать.
Президент ФРГ: «История не должна становиться оружием»
В своей речи Франк-Вальтер Штайнмайер затронул деликатную тему только вскользь, намеками. «Война и ее наследие раскололи и нашу память. И этот раскол не преодолен даже сейчас, спустя три десятилетия после падения железного занавеса», — сказал президент и напомнил о том, что работу музея «Берлин-Карлсхорст» поддерживают 17 организаций из четырех стран, флаги которых развеваются перед входом в здание.
После выступления Штайнмайер осмотрел выставку
А ближе к концу своего выступления президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер заявил, что Германия должна делать все «для защиты международного права и территориальной целостности на нашем континенте, для укрепления мира с государствами бывшего Советского Союза и между ними».
Федерального президента очень беспокоит, что сама история становится источником отчуждения: «Если наш взгляд назад будет ограничен единственной, национальной точкой зрения, если обмен мнениями о разных аспектах памяти угаснет либо будет отвергнут, то работа над написанием истории станет инструментом новых конфликтов, предметом новой вражды. Я убежден: история не должна становиться оружием».
Штайнмайер: «Преступная война велась в военной форме вермахта»
Но главной темой выступления Штайнмайера была судьба советских военнопленных. О них он рассказывал на примере Бориса Попова, оказавшегося в немецком плену в первые же дни после нападения нацистской Германии на Советский Союз, сумевшего выжить, успевшего многое рассказать и умершего только год назад, в возрасте 98 лет.
В шталаге 326 Штукенброк содержались 30 тысяч советских военнопленных. Когда 9 апреля 1945 года лагерь освободили американцы, в живых оставались только 9 тысяч человек
«Борис Попов оставил нам берущую за душу историю своей жизни. Но долгое время никто не хотел ее слушать. Не хотели слушать в Советском Союзе, где он до 1975 года был вынужден бороться за то, чтобы его, как бывшего военнопленного, признали участником войны, — сказал Штайнмайер. — И не хотели слушать в Германии. Тяжелая судьба собственных, германских солдат, попавших в советский плен, затмевала интерес к судьбе советских».
Президент напомнил, что в немецкий плен попали почти шесть миллионов военнослужащих Красной Армии, боле половины которых так и не дождались освобождения. В Германии сейчас существуют более 3500 захоронений советских военнопленных и подневольных рабочих, одно из которых — в нижнесаксонском Зандбостеле — Штайнмайер посетил в понедельник, 14 июня.
В Германии более 3500 захоронений советских военнопленных и подневольных рабочих
Военную кампанию нацистской Германии против Советского Союза он назвал «разгулом ненависти и насилия, радикализацией войны и превращением ее в безумие тотального уничтожения». «Те, кто вел эту войну, убивали людей всеми мыслимыми способами, проявляя невиданные прежде жестокость и зверства, — говорил Штайнмайер. — Война немцев против Советского Союза была варварством убийц».
И неправильно думать, что зверства чинили расстрельные команды СД, СС и их пособники, а солдаты вермахта честно воевали. «Они следовали за вермахтом, за германскими солдатами, которые уже до них успевали ограбить, измучить или убить по подозрению в партизанской деятельности местных жителей, — говорит президент Германии. — Преступная захватническая война велась в военной форме вермахта. В ее жестокости есть и доля вины солдат вермахта. Много, слишком много времени , понадобилось нам, немцам, чтобы признаться самим себе в этом факте».
Смотрите также:
